Начиная с мая 2019 года, подающие на визу США столкнулись с новой графой при заполнении анкеты. Отныне правительство Соединённых Штатов требует от заявителей ссылки на их аккаунты в социальных сетях.
Политические комментаторы связывают новое требование с запросом администрации Дональда ТРАМПА на усиление контроля над потоками мигрантов. — Нелегальное пересечение границы мигрантами из Мексики традиционно остаётся основной головной болью ТРАМПА.
Однако, по версии Исследовательского центра Пью (Pew Research Center), почти половина нелегальных мигрантов попала в США на вполне законных основаниях, воспользовавшись туристическими и рабочими визами, а затем нарушив условия пребывания в стране.
В то же время иммиграционная служба США далеко не единственная организация в мире, которая проявляет повышенный интерес к деятельности гражданских лиц в интернете. Недавно стало известно, что российские туристы, въезжающие на территорию Китайской Народной Республики, могут быть подвергнуты новому виду выборочного контроля, а именно: проверке содержимого мессенджеров и электронных документов на предмет «несоответствия категории оформленных виз реальным целям въезда».
Как и власти США, официальная КНР открыто заявляет, что электронный контент, будь то личные переписки, или содержимое страниц в социальных сетях, может напрямую повлиять на отношение государственного аппарата к конкретному гражданскому лицу.
Наконец, если взглянуть на происходящее в частном секторе, тренд на усиление надзора за активностью людей в интернете повторяется. Просто вместо государств в роли надсмотрщика выступают корпорации.
По результатам опроса аналитической компании Harris Insights & Analytics более 70% работодателей проверяют социальные сети соискателей при приёме на работу, а почти 45% не стесняются мониторить социальные сети текущих сотрудников.
Англоговорящий сегмент интернета переполнен историями о людях, чьи неосторожные высказывания повлекли за собой стремительные карьерные падения.
Многие из этих историй попадают под единый шаблон. Раздражённый сотрудник постит гневное сообщение в адрес работодателя или клиента, намеченный исключительно на дружескую аудиторию, а затем информация о высказывании доходит до руководства.
Вне всякого сомнения, правительства и корпорации и раньше активно наблюдали за поведением граждан онлайн. Будем откровенны, даже если вы не укажете ссылку на ваш аккаунт при подаче на визу США, обладая множеством ваших личных данных, дотошным клеркам будет не особенно трудно отследить ваше цифровое присутствие.
Сейчас интересно именно то, что крупные государственные и негосударственные организации наконец готовы признаться в подглядывании за поведением частных лиц в интернете.
Готовность открыто признать факт надзора за цифровым следом физических лиц ведёт к определённому пересмотру концепций частного и публичного в интернете. Вне всякого сомнения, выкладывая что-либо в открытый доступ нужно понимать, что информация может быть задействована третьими лицами.
Однако теперь мы плавно переходим из состояния «может быть использовано против вас» к состоянию «будет использовано против вас». Крупные организации теперь открыто заявляют, что деятельность частных лиц в цифровом перестаёт быть отдалённой абстракцией, а становится логичным продолжением деятельности в физическом мире. Продолжением, из-за которого можно потерять работу, визу, или даже свободу.
Новый субъективизм
Воссоединение физического и цифрового пространства и создание институтов ответственности на территории интернет является вполне закономерным процессом. С каждым днём всё бо́льшая часть нашей ежедневной деятельности переносится в сеть и было бы глупо как-либо разделять ответственность за действия в сети и вне её. Однако стоит понимать, что открытая готовность государств и корпораций вмешиваться в цифровую жизнь населения таит в себе множество рисков.
Главный риск — девальвация понятий справедливости и объективности.
Западная цивилизация годами вырабатывала и обосновывала определённые стандарты благонадёжности населения. Сотрудник любого банка или страховой компании сможет с ходу перечислить некоторые признаки того, что человек будет стремиться вернуть кредит, или станет дотошно следить за своим здоровьем, снижая финансовые риски для заёмщика или страховщика. Женат, воспитывает детей, имеет высшее образование, стабильный оклад, старше тридцати. Все эти данные говорят об определённой благонадёжности.
Конечно, всегда сохраняется риск стереотипизации. Идеальный семьянин может оказаться игроманом и пьяницей, а холостой представитель рабочего класса может быть прекрасным заёмщиком. Исключения лишь подтверждают статистику. Статистику, в работе с которой крупные организации-долгожители чрезвычайно хороши.
За время своего существования через инстанции различных служб США прошли колоссальные объёмы персональных данных. Сходная ситуация и в частном секторе.
Во время собеседования представитель крупной корпорации может строить весьма компетентные прогнозы в отношении соискателя, поскольку за время существования компании через рекрутера и его коллег прошли сотни и сотни кадров с подобным бэкграундом.
Посольства США отлично понимают, как выглядит человек, который не нарушит иммиграционное законодательство, поскольку имеют на руках терабайты данных о людях, благополучно нарушивших это законодательство.
Появление инструментов анализа больших данных ни основе нейросетей, и различных предиктивных алгоритмов позволяет крупным организациям ещё более эффективно делать прогнозы на основании массивов информации.
Организации обладают неплохим инструментарием для прогнозирования будущего на основе традиционных социологических данных, будь то возможные успехи соискателя на работе, вероятность своевременного погашения кредита, или того, что страховщик избежит крупной автомобильной аварии.
Переход крупных организаций от работы со статистическими данными к мониторингу социальных сетей удаляет нас от объективности, которую предоставляют традиционные методы анализа данных.
Если ранее государству и корпорации приходилось работать с довольно ограниченным количеством данных, которые могли претендовать на определённую объективность, то теперь, организации возвращаются в режим глубокой субъективности.
Технологии не стоят на месте, и, вне всякого сомнения, крупные организации постепенно наберут нужный массив информации и разовьют инструментарий, который позволит им эффективно оценивать поведение пользователя в сети, и строить на базе этого реальные предположения, которые будут подкреплены статистикой.
Уже сейчас Китайская Народная Республика экспериментирует с подобным инструментарием в рамках своей системы социального кредита, где также учитывается поведение граждан в социальных сетях.
Но как быть маленьким организациям, у которых нет доступа к колоссальным массивам данных и огромным бюджетам? В таких компаниях кадровые службы будут вынуждены ориентироваться на субъективную интуицию и красные флажки, пока на рынке не появится доступных технологических решений для оценки социальных сетей соискателей.
Появление подобных инструментов создаст дополнительные этические сложности, ведь для эффективного обучения подобной системы оценки потребуются петабайты данных.
У стран типа КНР, ввиду особенностей политического строя и определённого социального консенсуса, едва ли появятся значительные сложности с доступом к данным своих граждан. Но как быть западным корпорациям?
На фоне многочисленных скандалов с утечками личных данных пользователей, а также введения жёсткого законодательства по защите персональных данных в Евросоюзе и США, появление качественных инструментов оценки может быть крайне затруднительным. Для обучения подобной системы потребуются огромные массивы персональных данных, а в процессе их сбора любой коммерческой организации будет очень и очень сложно не нарваться на кипу тяжёлых и дорогостоящих судебных процессов.
В отсутствии качественной системы оценки поведения в социальных сетях, организациям придётся рассчитывать на различные сигналы. Несомненно, организации будут искать и находить традиционные красные флажки на страницах пользователей социальных сетей: высказывания, направленные на разжигание ненависти, нездоровая фиксация на насилии, паттерны оскорбительного поведения в отношении других лиц.
Но как быть с более сложными темами? Является ли достаточным предупреждающим знаком, допустим, эстетизация смерти? Увлечение историей Холокоста? Любовь к неполиткорректным шуткам? Где проходит грань между реальным организационным риском и надуманным?
Нигде. — Преданный фанат расистских шуток про афроамериканцев может быть убеждённым демократом и всецело поддерживать права национальных меньшинств. Поклонник японского культа смерти может быть убеждённым пацифистом, а любитель видео про погони и экстремальное вождение — идеальным страховщиком, который не превышает скоростной режим и свято соблюдает правила езды.
Виртуальная личность совсем необязательно транслируется в реальную.
Итак, мы добрались до ключевой этической проблемы во всей истории с мониторингом социальных сетей. Поведение человека онлайн может быть абсолютно не репрезентативным, то есть никак не соотноситься с её или его поведением офлайн. Таким образом, мы попадаем в увлекательный мир тотальной субъективности.
Раньше клерки и бюрократы были вынуждены оперировать в сфере чёткой предписаний, которые базировались на статистике. Теперь они получат право опираться на своё чутьё при оценке добросовестности владельцев социальных сетей. И от их чутья будут зависеть вполне конкретные решения.
Получите ли вы работу мечты? Выдадут ли вам кредит? Пустят ли вас в страну? Сколько вы заплатите за страховку? — Ответы на эти вопросы будут зависеть не от статистических данных, а от настроения очередного бюрократа, который станет досматривать ваши социальные сети.
Цифровой побег
Людям предстоит адаптироваться к новой цифровой реальности, где действия в социальных сетям будут иметь вполне осязаемые последствия. Казалось бы, что мешает заблокировать все аккаунты от посторонних глаз, а то и вовсе удалить их? Проблема в том, что по мере развития цифрового пространства, наличие социальных сетей перестаёт быть прихотью, а становится данностью и обязанностью.
Спросите любого успешного профессионала о значении нетворкинга и личного бренда. Мы плавно движемся к миру, где если у тебя нет аккаунта в ведущих социальных сетях — нет и тебя. Сокрытие или удаление социальных сетей однажды станет дополнительным поводом для подозрений.
Ведь если человек скрывает свои страницы в соцсетях — несомненно, ему есть что скрывать.
Технологический рынок чутко чувствует возрастающую нервозность пользователей. В последнее время мы видим появление различных сервисов, функционал которых сводится к одной цели — выявление и чистка потенциально опасного контента из социальных сетей и поисковой выдачи.
Данные сервисы продвигаются как инструменты для работы над личным брендингом, но в реальности, зачастую становятся инструментами самоцензуры. К примеру, Нью-Йоркский стартап Brand Yourself задействует алгоритмы машинного для оценки присутствия пользователя в социальных сетях и предоставления рекомендаций по нивелированию влияния различной отрицательной информации.
В сфере репутационного менеджмента работает ещё около десяти компаний с подобным спектром услуг, что говорит об исключительной востребованности сегмента.
Наконец, многие предпочитают разделять личные и профессиональные аккаунты в социальных сетях. Профессиональные аккаунты становятся стерильными инструментами для работы с личным брендом и для собственного продвижения в интернете, а личные — для общения с самыми близкими и взаимодействия с релевантным контентом, без страха нарваться на возможное общественное осуждение.
Таким образом, законопослушный гражданин может быть вынужден вести несколько социальных сетей, при этом скрывая свою личность от окружающих.
Если тренд на мониторинг социальных сетей сильными мира сего продолжится, однажды мы можем проснуться во вселенной настоящей цифровой шизофрении.
С одной стороны, у каждого будет стерильный и дружелюбный социальный онлайн-фасад, своего рода цифровой паспорт для работодателей и проверяющих инстанций. С другой — анонимная страница, в которой можно будет без опаски транслировать свои взгляды и увлечения.
Излишний интерес бизнеса и государственных органов к социальным сетям граждан может весьма негативно сказаться на здоровье общества. Из пространства плюрализма, обмена мнениями, взглядами и интересами, интернет рискует превратиться в царство стерильных фасадов, которые будут мало соотноситься с действительностью. Стерильность заменит собой самовыражение, а все по-настоящему интересные разговоры в сети превратятся в своеобразные цифровые кухонные разговоры: анонимные и безопасные.
Максим АЛЕКСЕЕВ, эксперт Института развития Интернета.
Специально для «ПОЛИТ.РУС».
Категории: 
Метки:
Loading ...