К 50-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ: ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СТАЛИНА?

В середине нынешнего века Волгоградская область перестанет существовать. Во всяком случае, в этом уверен неоднозначный, но, безусловно, яркий американский аналитик и футуролог Джордж ФРИДМАН, возглавляющий «мозговой центр» STRATFOR. В одной из своих последних книг (она называется «Ближайшие 100 лет»), ФРИДМАН не только предсказал распад Российской Федерации к середине XXI века, то есть, через 30-40 лет, но и переход юга нынешней РФ под контроль нового регионального лидера — Турции.

Непосредственно о нашей области ФРИДМАН, впрочем, ничего конкретного не говорит. Но публикует карту Европы, которая, по мнению американского аналитика, станет реальностью всего лишь через несколько десятилетий. И на ней нет места нынешней Волгоградской области. Так, серо-белая пустота, северо-восточная окраина новой Османской империи…

Оптимисты скажут — эк, хватил ФРИДМАН! Невозможно это. И я бы поддержал оптимистов в их порыве, если бы не распад СССР, казавшийся фантастическим еще в 1989 и даже 1990 году. Если бы не новая перекройка огромного постсоветского мира, которая, на мой взгляд, не только еще не завершена, но, напротив, находится лишь в начале большого пути. В этом мире возможно все. И только через понимание этого обстоятельства можно добиться ответственного отношения к Реальности.

Волгоградская область — это нелюбимое дитя России. Административно-территориальных образований с центром в Царицыне никогда не было в царской и императорской России (а это более, чем 500-летний период нашей истории). Захудалый уездный городок Саратовской губернии — это первый брэнд нашего города, дух которого не изжит до сих пор.

Перспектива внезапного политического роста наметилась с укреплением в СССР режима личной власти Иосифа СТАЛИНА, в честь которого не только переименовали Царицын, в котором он прожил несколько веселых месяцев, но и собрали по кускам, как говориться, что под рукой было, сначала Сталинградский край, а потом и Сталинградскую область.

СТАЛИН в свое время появился из политического и провинциального небытия. Оттуда же появилась Сталинградская область, ставшая административно-территориальным надгробием для Области Войска Донского, части дореволюционных Саратовской и Астраханской губернии.

Ломая старый мир и создавая культ нового вождя, отцы Советского государства проделывали то же самое с имперским наследием — разрушали традиционный административно-губернский уклад, «опуская» имперских фаворитов и поднимая ввысь на энергиях первых пятилеток «города-изгои».

Пика своего исторического бытия Сталинград и Сталинградская область достигли в 1942-1943 годах. Сталинградская битва окончательно подвела черту под царицынским прошлым некогда города-изгоя, ставшего в один миг городом-героем.

Заметим, что архитектурный образ новой сталинской цивилизации, важным символом которой был Сталинград, сформировался, в том числе, и благодаря варварским бомбардировкам Люфтваффе в августе-ноябре 1942 года. Именно «стервятники» Германа ГЕРИНГА завершили историю Царицына — города, которого больше никогда не будет, как бы этого не хотелось некоторым радикал-краеведам. Хотя остались фантомные боли и об этих болях мы еще вспомним.

Кстати, СТАЛИН также тяготился старым Царицыном (потому его и переименовал еще в 20-е годы): в Царицыне он начинал путь вождя, но Вождем еще не был. А великого грузина всегда больше интересовало будущее. Иначе бы он никогда не создал атомную бомбу.

Хитрый Уинстон ЧЕРЧИЛЛЬ не случайно предлагал СТАЛИНУ в 1943 году не восстанавливать Сталинград, оставить его «кладбищем руин». Великий британец понимал, что эти руины будут символизировать не просто смерть некогда захолустного уездного русского города, из которого начал свое шествие сталинский гений (злой или добрый — дело вкуса), но — самое главное — будущее сталинской империи (которое хотел бы видеть ЧЕРЧИЛЛЬ).

Благодаря СТАЛИНУ на карте СССР/России появились Сталинград и Сталинградская область. И СТАЛИН первым начал перекраивать эту карту применительно к своему «тотемному» региону.

Менее, чем через год после победы над армией фельдмаршала Фридриха ПАУЛЮСА, 27 декабря 1943 года, Сталинградская область перестала существовать в том виде, в каком она была в период Сталинградской битвы. Указом Президиума Верховного Совета СССР в этот день была создана Астраханская область, в состав которой был передан Астраханский округ Сталинградской области. Этот примечательный эпизод не мешало бы помнить астраханским и волгоградским политикам: Астрахань имеет полное право на часть славы Сталинградской Победы, потому, что в период битвы на Волге была в составе тогдашнего «Сталинградского региона», а нынешняя Волгоградская область не может в территориально-административном смысле считаться единственной преемницей Сталинградской области образца 1942-1943 года, так как тогда она включала в себя еще и Астрахань.

Со СТАЛИНЫМ Сталинград и Сталинградская область поднялись, со СТАЛИНЫМ они и рухнули. Когда 50 лет назад, 10 ноября 1961 года, Сталинградская область по решению Никиты ХРУЩЕВА была переименована в Волгоградскую, над искусственно созданным «отцом народов» регионом юга России вновь замаячила тень царицынского упадка.

Спасти Волгоградскую область от идеологической и инфраструктурной деградации помогла лишь мифология Сталинградской битвы, ставшая важнейшим элементом государственной идеологии «позднего СССР», особенно в эпоху Леонида БРЕЖНЕВА. Благодаря отблеску Сталинградской победы Волгоград, перестав быть Сталинградом, удерживался от скатывания в исторический, политический и социально-экономический провинциализм, от фантомных болей ставшего историческим призраком Царицына.

Крах СССР и советской идеологии в 1991 году стали концом света для Волгограда и Волгоградской области. Энергетика Сталинградской победы оказалась неликвидной в новой системе смыслов и политических координат. А больше ничего у города-героя на Волге и «подвязанной» к нему области ничего не было.

Ранее, в советскую эпоху, «идеологически неразвитые», с мощным дореволюционным историческим потенциалом города и регионы (Свердловск, Ростов-на-Дону, Краснодар и т.д.) после 1991 года начали быстрее адаптироваться к новым социально-экономическим реалиям, апеллируя, в том числе и к своему досоветскому прошлому. У Волгограда такой возможности не было: советское прошлое города и области было уже никому не нужно, а досоветского прошлого у региона — именно как у Волгоградской области — не было.

На фоне общего развала экономики и социальной сферы зацепиться волгоградской идентичности было просто не за что. Фантомные боли царицынского призрака стали казаться многим озабоченным поиском новой региональной идентичности персонажам едва ли не светом в конце туннеля. При этом как бы забывая, что в этой идентичности нет места ни донским казакам (большая часть сельских районов области), ни камышинским «деловым людям», всегда глядевшим на Саратов.

Волгоградская область «зависла» между соседями, которые пробрасывая мосты между прошлым и настоящим, искали путь в новое будущее. В Волгограде же, казалось, остановилось время.

Остановить время (вместо сталинского «Время, вперед!») — этот принцип надолго стал основой волгоградской политической жизни. Может быть, именно в нем нужно искать причины «красно-поясных» электоральных настроений волгоградцев, феномен «болотистого» 13-летнего правления губернатора Николая МАКСЮТЫ, а позднее — высокую популярность Владимира ПУТИНА, не скрывавшего симпатий к «мягкому сталинизму» (рейтинг ПУТИНА в Волгоградской области до недавнего времени почти на 10% превышал среднероссийские показатели).

Мягкая реабилитация сталинизма в путинский период, однако, не смогла решить проблем волгоградской идентичности. На сталинско-брежневский уровень идеологию государственного патриотизма, частью которой была сталинградская мифология, поднять было уже невозможно, а меньшая энергетика спасти сползание в распад и деградацию была не в силах.

И сегодня, спустя 50 лет после провозглашения Волгоградской области, она вновь стоит перед необходимостью решения все той же психологической и социальной проблемы — как жить дальше, когда не стало Вождя?

Есть ли жизнь после СТАЛИНА? Волгоградская область все еще не может утвердительно ответить на этот вопрос.

Андрей СЕРЕНКО, координатор Клуба экспертов Волгограда — специально для PolitRUS.

Фото: www.svobodanews.ru.