НОВАЯ ЭЛЕКТОРАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КРЕМЛЯ

Заявленная Кремлем новая электоральная политика, ориентирующая региональные администрации на отказ от «сверхбольших результатов» для идущих на выборы губернаторов и врио, а также списков «Единой России», предполагает целый ряд вызовов как для политиков лояльного пула, так и для оппозиции.

С таким мнением выступили аналитики Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК), представив новый доклад «Региональные кампании-2024: уровень конкуренции, протестный потенциал и территориальная специфика»:

— Новая электоральная политика Кремля по итогам ЕДГ-2024 может привести к определенному расширению представительства в заксобраниях системных политиков с бизнес-бэкграундом (в том числе выдвинутых от системных оппозиционных сил), участников СВО, а также занимающихся этой тематикой волонтеров и управленцев социального блока.

Оптимальным результатом для выходящих на выборы губернаторов и врио после известного «сенежского» послания федеральной власти должно стать достижение в сентябре 2024 года уровня поддержки от 55% до 67 — 68% голосов.

На выборах в заксобрания оптимальным теперь будет считаться результат, при котором абсолютное большинство контролируется «Единой Россией», а квалифицированное — более широкой коалицией, куда могут войти и лояльные депутаты от системных оппозиционных партий. Не исключено, что возможны корректировки при реализации этой стратегии в регионах с особой спецификой, например, в национальных республиках.

Главным становится «вызов моделирования» избирательных кампаний. Ожидаемый результат кандидата от власти на губернаторских выборах 67 — 68%, а тем более 55% формирует иной, чем прежде, рисунок кампании: более дифференцированный с точки зрения состава ее участников и более конкурентный с точки зрения ее характера. Становится вновь вероятным появление доминирующих оппозиционных игроков с уровнем поддержки 15% и более.

В ходе губернаторских кампаний формируется вызов сохранения баланса политических сил в регионе: более высокий, чем ранее, результат кандидата от лидирующей на оппозиционном фланге партии может привести к росту притязаний этой политической силы на реальное влияние в политическом процессе и накануне других избирательных кампаний в субъекте (в том числе на парламентских выборах 2026 года).

При этом — с учетом тактики оппозиционных партий, чаще выдвигающих на губернаторских кампаниях региональных политиков второго-третьего эшелона — даже режим наибольшего благоприятствования для таких кандидатов может и не обеспечить рост их поддержки.

В рамках выборов в заксобрания аналогичный вызов приобретает более масштабный и долгосрочный характер: расширение представительства оппозиционных сил в региональных парламентах может как укреплять переговорные позиции этих партий на перспективу ближайших лет, так и расходиться с интересами части политиков, которые рассчитывали на прохождение в эти органы власти от «Единой России».

В патерналистских и электорально управляемых регионах, а также части субъектов с ограниченным протестным потенциалом (см. классификацию предвыборных территорий в разделе «Кампании-2024: уровни протестного потенциала») внутриполитические блоки региональных администраций чаще могут делать ставку на создание относительно более благоприятных условий для кампаний кандидатов от доминирующих на протестном фланге оппозиционных игроков (чаще в такой роли может выступать КПРФ). 

В регионах с более высоким протестным потенциалом предвыборная стратегия внутриполитических блоков может быть связана с курсом на дробление оппозиционного фланга за счет поддержки менее влиятельных игроков на этом поле (в том числе непарламентских партий).

На выборах в заксобрания руководителей регионов преобладает лидерство в списках «Единой России». Однако в кампании-2024 стратегия лидерства «Единой России» стала более дифференцированной: наряду с главами субъектов списки возглавляют известные региональные политики. В 7 субъектах, где выборы проходят по смешанной системе, губернаторы стали лидерами списков, в 5 они не пошли на такой шаг. Отказ части глав регионов от лидерства в списках партии на таких выборах можно связать преимущественно с местной спецификой.

Одним из возможных сценариев может стать сокращение прямого публичного участия глав регионов в избирательных кампаниях партии в 2025 — 2026 годах – при сохранении устойчивых связей губернаторов и «Единой России».

В контексте внутриэлитной ситуации новая электоральная политика Кремля создает дополнительные шансы для системных ресурсных кандидатов, баллотирующихся от оппозиционных сил по одномандатным округам (чаще всего в подобной роли могут выступать выходцы из бизнес-среды), а также для части менее статусных кандидатов, занимающих в избирательных списках таких партий места, ранее не считавшиеся «однозначно проходными», то есть гарантирующими получение депутатских мандатов с высокой вероятностью.

Это могут быть как относительно молодые деятели, так и представители менее влиятельной части партийных элит (например, руководители региональных отделений).

Дополнительным фактором внутриэлитной ротации становится курс Кремля на продвижение в представительные органы власти участников СВО. 

Учитывая, что «Единая Россия» на выборах различных уровней 2024 года выдвинула 342 ветерана спецоперации, именно необходимость вовлечения кадров с таким опытом в работу органов власти может стать одним из аргументов для внутриполитических блоков по сохранению более широкого представительства партии большинства в заксобраниях.

Новая электоральная политика Кремля по итогам ЕДГ-2024 может привести к определенному расширению представительства в заксобраниях системных политиков с бизнес-бэкграундом (в том числе выдвинутых от системных оппозиционных сил), участников СВО, а также занимающихся этой тематикой волонтеров и управленцев социального блока. При этом реализация курса Кремля на вовлечение ветеранов спецоперации в работу органов власти может свидетельствовать о том, что основным институциональным драйвером обновления региональных элит остается «Единая Россия».

Доклад полностью доступен на сайте АПЭК по ссылке.